Читая Гоголя глазами зоолога. Алексей Евгеньевич Луговой. Русская премия. Прага, 2010.Пражские русские. Записки эмигранта. А.Гегальчий. Посвящается А.Луговому. Русская премия. Прага, 2017. |
|
ЧИТАЯ ГОГОЛЯ ГЛАЗАМИ ЗООЛОГА
Приступая к изложению темы, вынесенной в заглавие, хочу оговорить следующее: во-первых, я коснусь лишь наиболее популярного письменного наследия Н.В.Гоголя, которое обращено к широкому кругу читателей; то есть только хорошо известных со школьных лет повестей, пьес и поэмы «Мёртвые души», не тронув более раритетных произведений, таких как «Избранные места из переписки с друзьями», «Размышления над Божественной литургией» и прочих сохранившихся материалов писателя; во-вторых, анализируя эти тексты с точки зрения зоолога, сосредоточу внимание только на дикой фауне, оставив «за бортом» частые упоминания писателем домашней живности.
Наш рассказ уместно начать с фамилии писателя. Как знает любой охотник и натуралист, гоголь – один из видов диких уток. Причём вида очень своеобразного: у большинства утиных птиц гнездовья как бы «приземлены» или «приводнены». А вот гоголи предпочитают выводить птенцов на деревьях, на высоте в 10 и даже 12 м. Там они заселяют дупла, либо построенные человеком «гоголятни» (крупные «скворечники»). Порой заселяют и дупла на удалении от водоёма (было бы дупло!). Гоголята, как только выклюнутся из яиц, прыгают отважно с высоты на землю, и бегом устремляются за матерью к ближайшему водоёму. На воде проходит дальнейшая жизнь этих нырковых уток.
Самец утки-гоголя очень наряден: оперение парадное, чёрно-белое; по бокам очень крупной чёрной головы имеются округлые белые пятна-«монетки» … Смотрится эффектно! Не зря говорят о франтах - «гоголем» ходит!»…
В старину на Руси практиковали сбор гоголиных яиц, а после выведения утят заготовляли также ценный гоголиный пух, которым самка выстилает гнездо. Этот промысел именовался «гоголиным гоном». Сродни бортникам, которые кое-где и сегодня добывают мёд диких пчёл, существовали профессиональные сборщики гоголиной продукции. Гоголиные угодья считались высокодоходным яично-пуховым хозяйством, и, согласно летописям, не раз становились предметом столкновений между древнерусскими удельными князьями (Жизнь животных, 1970). Возможно, что далёкий предок Николая Васильевича Гоголя был причастен к «гоголиным гонам»? Гадать не станем, но откидывать такую вероятность нельзя.
Читая Н.В.Гоголя видно, что он хорошо разбирался в животном мире. Трудно ответить на вопрос, чья это заслуга: педагогов Нежинской гимназии, в которой учился будущий писатель, или это результат его любознательности. Но знание животных у Гоголя проявляется во многом.
Он прекрасно различал вóрона от вороны , а последнюю - от грача , и, тем более от галки . Мне не раз приходилось убеждаться в том, что большинство горожан, не связанных с биологией, в этом вопросе путаются: глядят на грачиную стаю около мусорного бака, и резюмируют - «ворóны»…
Кстати, в современной украинской орнитологической литературе название «вóрон» заменено словом «крук», и если кто в украинском тексте применит термин «вóрон», считают это проявлением «русизма». Ошибаются такие критики! Н.В.Гоголь описывал разные украинские народные танцы и игры, которые названы «птичьими» именами. Так в «Пропавшей грамоте» читаем о танце « Горлица» , а в «Майской ночи» подробно описана игра « В вóрона ». В ней девушки, которым « жаль отнимать цыплёнков у бедной матери!» неохотно исполняют роль «вóрона»… А в «Страшной мести» писатель приводит текст народной песни “Біжить возок кривавенький / в тім возку козак лежить…” А далее там есть слова “над явором ворон кряче / за козаком мати плаче.” И ни разу Гоголь не применял названия «крук», хотя в других случаях у него украинизмы в названиях животных появляются (например, в «Мёртвых душах», при описании рыбной ловли у помещика Платонова Гоголь пишет «короп» вместо «карп» и т.д.). Получается, что использовать слово «вóрон» в украинском языке вполне правомерно.
Находим у Гоголя также сведения, интересные с точки зрения прошлого фауны Украины. В повести «Миргород» читаем « За садом (у Пульхерии Ивановны А.Л.) … большой лес. Он был глух и запущен… в этом лесу обитали дикие коты . ». И далее Гоголь поясняет: « Лесных диких котов не должно смешивать с теми удальцами, которые бегают по крышам домов...". Сейчас дикие коты занесены в национальную «Красную книгу», они характерны для Карпатского региона, но никак не для Полтавщины, которую описывал Гоголь. В прошлом европейская дикая кошка на Украине распространялась до верховий Днестра и Дона. Видимо, во времена Гоголя это было ещё реальностью.
Стоит упомянуть о верных фенологических описаниях у Гоголя. В «Вечере накануне Ивана Купала» он приводит поэтическое и в то же время очень обоснованное с точки зрения фенолога изложение сезонных явлений в жизни животных. Вот выдержки из этого описания: « Стаи уток ещё толпились на болотах наших, но крапивянок ( украинское название славок А.Л.) уже и в помине не было ». И далее «.. в ясный морозный день красногрудый снегирь , словно щеголеватый польский шляхтич, прогуливался по снеговым кучам …» , а к концу зимы, когда « снега стали таять… щука хвостом лёд расколотила ». Как верно! Славки покидают наши пределы очень рано, в конце лета; утки сбиваются в стаи осенью; снегири прилетают в степную часть Украины со снегами; признаком приближения весны является нерест у щуки… Гоголь и в других местах использует зоологические сведения для характеристики времён года. О зиме: « …когда ни журавлей на небе » (Предисловие к «Вечерам на хуторе близ Диканьки»); о весне: « вверху…дрожит жаворонок , и серебряные песни летят …» («Сорочинская ярмарка») и т.д.
Н.В.Гоголь никогда не допускает в своих писаниях таких нелепых словосочетаний, как «животный мир и птицы», «животный мир и насекомые», чем часто грешат даже опытные журналисты и некоторые, далёкие от природы, писатели. Читая такие «откровения» спрашиваешь себя, с каких это пор «птицы», «насекомые» перестали быть животными? Кто же они? Растения? У Гоголя читаем верное с точки зрения зоологии и здравого смысла название млекопитающих - «звери»: « зверь родится нагишом…почему не вылупляется из яйца как птица …» («Мёртвые души»).
Николай Васильевич Гоголь мастерски описывал южнорусские украинские степи. Остановлюсь на одном из таких описаний, приведённом в повести «Тарас Бульба», когда Тарас с сыновьями и небольшим отрядом казаков совершает многодневный конный переход из дому на Запорожскую сечь. Вот этот отрывок: «Степь, чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, всё то пространство, которое составляет Новороссию, до самого Чёрного моря, было зелёною, девственною пустынею . Никогда плуг не проходил (здесь и далее выделено мною А.Л.) по неизмеримым волнам диких растений. Одни только кони скрывавшиеся в них, как в лесу, вытаптывали их. Ничего в природе не могло быть лучшего. Вся поверхность земли представлялася зелёно-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки (васильки - по-русски); жёлтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесённый Бог весть откуда колос пшеницы наливался в гуще. Под тонкими их корнями шныряли куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был наполнен тысячью разных птичьих свистов. В небе неподвижно стояли ястребы, распластав свои крылья и неподвижно устремив глаза свои в траву. Крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался Бог весть в каком дальнем озере. Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в синих волнах воздуха. Вон она пропала в вышине и только мелькает одною чёрною точкою. Вон она перевернулась крылами и блеснула перед солнцем… Чёрт вас возьми, степи, как вы хороши!…».
Совершенно очевидно, что Гоголь описывал не просто степь, а именно целинную степь («девственная пустыня» «никогда плуг…».), которой во времена Гоголя осталось уже очень мало.
Говоря о «чайке», которая вылетела «из травы», и в воздухе « перев ернулась крылами», автор, несомненно, имел в виду кулика чибиса, а не чайку в русском понимании этого слова. В другом месте (в «Страшной мести») Гоголь пишет о « стенании чайки », что, опять таки, характерно для чибиса.
В украинском языке то, что мы подразумеваем под словом « чайка » , именуется « мартином », а вот чибис – действительно - « чайкой »… Чайкам (в русском понимании) не характерно «кувыркание в воздухе», «стенание» да и вылетают они, как правило, не из травы, а с водоёмов… Н.В. Гоголь вполне правомерно использовал по отношению к чибису местное название «чайка», под этим названием птицу должны были знать Тарас и его спутники...
А вот упоминание о том, что « ястребы, распластав крылья неподвижно и т.д.…» с точки зрения зоолога – не совсем удачно. У ястребов крылья короткие, эти птицы не парят, не «повисают» в воздухе. Такое поведение свойственно канюкам, коршунам, орлам, пустельгам, но никак не ястребам.
Упоминая гусей, Гоголь подчёркивает, что это « дикие гуси», а не домашние птицы, чтобы текст был предельно ясным. Но кого имел в виду Гоголь, говоря о конях, «скрывающихся в высокой траве» - не совсем понятно, ибо во времена Запорожской сечи ещё водились дикие лошади - степные тарпаны, которые были истреблены в Причерноморских степях лишь в конце XVIII - начале XIX вв . Эти предки домашних лошадей (серой мышиной масти с чёрным «ремнём» вдоль спины), во времена, описываемые в повести «Тарас Бульба» ещё широко кочевали по южнорусским степям табунами в 10-15 голов.
Н.В.Гоголь, естественно, описывал степь такой, какую знал из личного опыта, а не ту историческую, присущую временам Тараса Бульбы. Но для большей достоверности он ввёл в сюжет встречу путников с конным татарином « Смотрите, детки, вон скачет татарин!» . Этим штрихом подчёркнута историческая ситуация, характерная для степей времён, описанных в повести. Зоолог в этом случае обязательно ввёл бы в канву повествования и стада сайгаков, которых в XVII и даже начале XVIII в.в. «на землях запорожских казаков было много» (Банников с соавт.1961). Известно, например, что ещё в Петровские времена, в 1693 году, Мазепа отправил в Москву дичь, среди которой были и сайгаки, добытые на Украине (тот же источник). Эти, весьма своеобразные антилопы с «горбатой» мордой и лирообразными рогами, в настоящее время (да и во времена Гоголя) сохранились уже только в Прикаспийских полупустынях юга России (в Калмыкии) и Казахстана….
Н.В.Гоголь мастерски использовал названия животных при характеристике своих персонажей. Возьмём, к примеру, описание службиста-чиновника, которое дано в «Мёртвых душах». Правитель канцелярии среди своих подчинённых у Гоголя « Прометей! Решительно Прометей! Высматривает орлом ….» Но тот же самый «орёл» приближается к кабинету начальника уже лишь « куропаткой » …а в присутствии более высоких особ он - « муха, меньше даже мухи !».
Крестьянина Гоголь называет «неутомимым муравьём», в то время как молодого Плюшкина, когда тот ещё не превратился в жалкого скупца, а был рачительным хозяином, Н.В.Гоголь именует «трудолюбивым пауком». Разница существенная – муравей трудится не только для себя, но для «общества» (муравейника), а вот паук – индивидуалист, плетёт свою паутину только для добычи собственного пропитания, не прочь, при оказии, съесть и себе подобного… У деревенских девушек « походка павлином », а переодетый в европейскую одежду мужик сразу меняет походку, « выступает по журавлиному, как немец » («Мёртвые души»). Очень вдумчиво использовал Гоголь анимальную лексику!
Это относится и к «географии» повествований писателя. Известно, что даже при многолетнем проживании за границей (Франции, Италии и т.д.), он писал в основном о своём отечестве - России. В этих творениях практически нет названий экзотических животных. Исключение составляет упоминание устриц при описании застолий знати (порой называемых в Петербурге «устерс») и в одном случае – «жало» скорпиона … И это всё. Но стоило Гоголю сесть за повесть «Рим», события в которой проходят то во Франции, то в Италии, как текст наполняется «иноземной» фауной. На 45 страницах встречаем названия одних лишь иноземных животных: то «албанка» двигается как пантера , то упоминаются «крокодил», «слон», «морской рак» (т.е. омар), «лев», «тигр»… Ничего подобного в произведениях «отечественного цикла» у Гоголя нет. Там писателю вполне «хватает» представителей местной фауны.
В анализируемых произведениях Н.В.Гоголя упоминается 102 вида животных, из которых 24 приходится на млекопитающих, 40 - на птиц, 4 – на земноводных и пресмыкающихся, 17 - на рыб и 17 на разных беспозвоночных животных (полный список прилагается в конце статьи). Часто это «виды» в бытовом, а не зоологическом понимании этого слова. Ведь, скажем, «воробей» для зоолога вовсе не вид, а род, который объединяет домового, полевого, каменного и прочих воробьёв. Так же обстоит дело со многими другими «видами» – «кузнечиком», «змеёй», «нетопырем» и т.д. Естественно, в художественной литературе обобщение видов в понятный любому читателю образ - обосновано и необходимо. Смешно было бы читать, что у персонажа не «орлиный взгляд», а «взгляд орла-карлика» или «большого подорлика» – т.е. конкретных зоологических видов орлов. Такая «детализация» была бы нелепой. В то же время значительная часть приводимых Гоголем животных идентичны зоологическим видам – белуга, налим, щука, дрофа, кречет, лиса, белка и многие другие.
Познакомимся с некоторыми особенностями «гоголевской зоологии» по группам животных. Начнём с млекопитающих.
С вычетом 6-ти экзотических видов в повести «Рим» (о чём говорилось выше) останется 18 животных, характерных для фауны млекопитающих Украины и России. Многократно Н.В.Гоголь упоминает медведя (в «русском» цикле дважды чаще, чем в «украинском»), но в основном для характеристики персонажей, либо одежды. Так Чичикову Собакевич « показался весьма похожим на средней величины медведя…. Медведь! Совершенный медведь! ». А Манилов « тащил на плечах медведя, крытого коричневым сукном » и т.д. На втором месте в текстах стоит заяц. Причём в одном случае Гоголь уточняет, что это был русак , т.е. даёт конкретное видовое определение животного (в России и на севере Украины встречается также заяц-беляк А.Л.). Многие звери упоминаются Гоголем только для описания одежды. В небольшой повести «Шинель» можно прочитать про « енотовые, лисьи , медвежьи шубы » и воротники « бобровые, из куницы » и т.д.
Звери упоминаются и в охотничьих сюжетах произведений Гоголя. Тема охоты у Гоголя звучит многократно, но освещается лишь вскользь.. Так Остап и Андрей («Тарас Бульба») выходили в запорожскую степь для охоты на « несметное число…степных птиц, оленей и коз ». Под «козами» надо понимать косуль ( Capreolus capreolus ) – их часто так именуют в простонародье. Артемий Филиппович Земляника («Ревизор») «кляузничает» на почтмейстера, который « только ездит за зайцами » и т.д. К млекопитающим в известной мере относится и упоминание такого продукта парфюмерной промышленности, как « амбра » («Записки сумасшедшего»), которая образуется в пищеварительном тракте кашалотов…
Птицы представлены в произведениях Гоголя очень широко. Мы уже говорили выше о нестыковке в русском и украинском понимании названия «чайка», об использовании Гоголем в русском тексте названия птицы «крапивянка», вместо русского «славка» и т.д. Этот ряд украинизмов можно дополнить названием птицы « дергун »: « Бьёт перепел, дёргает в траве дергун … » («Мёртвые души»). Эта птица в современной украинской лексике именуется «деркач», а в русской – «коростель» ( Crex crex ) . То же можно сказать о слове «гайворон» (грач) в «Вечере накануне Ивана Купалы».
Описания птиц, приводимые автором, порой позволяют установить их точную видовую принадлежность. Вот описание вечерней степи в «Тарасе Бульбе»: « Пёстрые суслики выползают из нор своих, становятся на задние лапки и оглашали степь свистом. Трещание кузнечиков становилось слышнее. Иногда слышен из какого-нибудь уединённого озера крик лебедя …весь бесчисленный мир насекомых, наполнявший траву, весь их треск, свист, стрекотанье… и т.д.). Зоолог, прочитав про «крик лебедя» сразу понимает, что речь идёт о лебеде-кликуне , поскольку другой вид лебедя – шипун - лишён голоса и т.д. В «Мёртвых душах» Н.В.Гоголь пишет о « красноносом, красноногом мартыне » , (т.е. чайке А.Л.) который « ходит по берегам извивов реки ». Это очень точное описание озёрной чайки , поскольку у других видов чаек, встречающихся в средней полосе нашей страны, сочетание окраски ног и клюва – иные. Точность передачи Гоголем полевых признаков озёрной чайки, как и ряда других животных (уже упомянутые выше повадки чибиса, описание некоторых беспозвоночных – о чём ниже) - поражает.
С нынешних позиций интересны упоминания Гоголем дроф и даже стрепетов , как о явлении обычном . Эти степные птицы (самец дрофы достигает 16 кг веса!) нынче стали чрезвычайно редкими, их ареал постоянно сужается, и они включены в разные национальные Красные Книги, в том числе и «Червону книгу Укра ї ни». У Гоголя дрофы фигурируют в повестях как «украинского», так и «российского» циклов («Пропавшая грамота», «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка», «Коляска»), а более редкий стрепет - в повести «Вий». К слову сказать, во времена Гоголя, дрофы безусловно населяли и нашу Закарпатскую низменность, поскольку даже в начале 30-х годов ХХ века их тут ещё отмечали (но уже как большую редкость) известные в нашем крае орнитолог А.А.Грабар и краевед П.П.Сова.
Когда читаем в «Мёртвых душах» о том, что у Собакевича « висела клетка, из которой глядел дрозд тёмного цвета с белыми крапинками », то возникает сомнение в правильности названия птицы. Таких дроздов в природе нет. Крапинки у дроздов всегда тёмного цвета и размещены они на светлом фоне. Видимо в клетке у Собакевича был скворец в осенней расцветке. Оперение этой птицы, размерами с дрозда, осенью действительно соответствует описанию птицы в «Мёртвых душах». К тому же, именно скворцов, а не дроздов, держали в неволе, поскольку они способны к звукоподражанию.
Из произведений Гоголя узнаём, что охотились на пернатую дичь не только мужчины « учитель-француз был большой стрелок: приносил всегда к обеду тетёрок или уток » («Мёртвые души»), но, порой, и женщины - « Тётушка Василиса Кашпаровна стреляла дичь » («Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка»). Про теперь практически забытую ловлю перепелов с помощью силков и манка (о чём подробно для севера России писал Мельников-Печерский), узнаём и у Гоголя, но уже для юга страны - Малороссии. Так, « Иван Иванович ввечеру…идёт…в поле ловить перепелов » и он же изрекает: « странно, что перепела до сих пор нейдут под дудочку » («Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»).
Земноводные и пресмыкающиеся в произведениях Гоголя упоминаются редко и вскользь – « лягушка », « змея », « ядовитый гад».
Поэтому сразу перейдём к рыбам. Следует признать, что за редким исключением, Гоголь этих обитателей вод упоминает преимущественно в кулинарном аспекте. Ни слова не находим о рыбах при поэтических описаниях Днепра («Страшная месть»), Днестра («Тарас Бульба»), там говорится о птицах (вóрон, лебедь, утка гоголь, «курухтаны» –должно быть « турухтаны » А.Л.), но не о рыбах.
Зато все «кулинарные» упоминания рыб (а они очень частые) позволяют сделать вывод о разнице русской и украинской кухонь. В перечне блюд, которые предлагает Пульхерия Ивановна Афанасию Ивановичу, есть грибки с чебрецом, рыжики солёные, вареники с ягодами, коржики с салом, пироги с маком и т.д., но, отсутствуют упоминания о рыбе. В других повестях украинского цикла читаем про пампушки, галушки, путрю, но опять таки не о рыбных блюдах. Вообще во всём «украинском» цикле произведений Гоголя упоминается только 5 видов рыб -– карась, вьюн, селёдка (сельдь), щука, осётр - и все они упоминанаются только по одному разу. В то время как в пьесах, повестях и поэме «русского цикла» у Гоголя фигурирует 16 видов рыб, и большинство из них по много раз. Это, кроме уже упомянутых 5 видов, также белуга, севрюга, стерлядь, сёмга, плотва, карп, сом, налим, ёрш, и даже такие менее известные рыбы как корюшка, ряпушка, снеток. К этому перечню можно также присовокупить рыбные продукты - головизну, икру паюсную и свежепросоленную, вязигу (сушёная хорда осетровых), и пресловутого «лабардана» (свежепросоленная треска), упомянутого в «Ревизоре». Даже в самом захудалом уездном городке Б. (повесть «Коляска»), где « крыши большей частью крыты тростником», обед у кавалерийского генерала пестрит рыбой – осетрина, белуга, стерлядь…. И так везде. Возможно потому, что большинство этих событий приурочено к Поволжью (постоянно упоминаются губернии этого региона), где рыбный стол традиционно очень востребован, и где по сегодняшний день (например в Астрахани) можно в магазине купить ту же вязигу (прежний заменитель риса и саго в качестве наполнителя начинки для пирогов).
Завершим наш экскурс в мир животных в произведениях Н.В.Гоголя беспозвоночной фауной. Она у Гоголя представлена насекомыми, ракообразными и моллюсками. Обращает на себя внимание подбор беспозвоночных. Если в «украинском» цикле часто фигурируют ласкающие ухо и глаз названия типа « кузнечик », « сверчок », то в «русском» цикле малопривлекательные « таракан », « клоп », « блоха » « паук »… Объяснение простое: в украинских повестях говорится больше о природе, а в русских описываются захудалые провинциальные гостиницы да квартиры почти нищих чиновников Петербурга, по существу – трущобы.
Не могу не отметить точности характеристики некоторых беспозвоночных животных Гоголем. Обратите внимание на описание поведения самой обыкновенной мухи: «… воздушные эскадроны мух, поднятые лёгким воздухом, взлетают смело, как полные хозяева…», чтобы затем «пройтись взад и вперёд по сахарной куче, потереть одна о другую задние или передние ножки, или почесать ими у себя под крылышками, или , протянувши обе передние лапки, потереть ими у себя над головою, повернуться и опять улететь , и снова прилететь с новыми докучливыми эскадронами » («Мёртвые души»). Это уже из области этологии – новой науки о поведении животных. В том же произведении Н.В.Гоголь сообщает о крупном насекомом, называя его« караморой ». Но описано это существо (внешность и повадки) так точно, что легко узнаётся комар-долгоножка (какой-то один вид из 1000 входящих в семейства Типулид ).
Приложение: Алфавитные списки животных, упомянутых в произведениях Н.В.Гоголя (в скобках приведены современные русские названия)
Млекопитающие : байбак, белка, бобр, волк, дикий кот, заяц, кабан, коза (косуля), крот, крыса, куница, лиса, лев, лось, медведь, мышь, нетопырь, олень, пантера, слон, соболь, суслик, тигр, хомяк. Птицы: аист, воробей, ворон, ворона, гайворон (грач), галка, гоголь, голубь, горлица, дергун (коростель), дикий гусь, дрозд, дрофа, жаворонок, журавль, коноплянка, канарейка, крапивянка (славка), кречет, крольшнеп (кроншнеп), куропатка, курухтан (турухтан), лебедь, мартын (чайка), орёл, пава (павлин), перепел, рябчик, снегирь, сова, сокол, соловей, сорока, стрепет, тетерев, утка, чайка (чибис), чиж, цапля, ястреб. Земноводные и пресмыкающиеся: гад, змея, лягушка, черепаха. Рыбы: белуга, вьюн, ёрш, карась, короп (карп), корюшка, налим, осётр, плотва, ряпушка, селёдка (сельдь), севрюга, сёмга, снеток, сом, стерлядь, щука. Беспозвоночные животные: блоха, карамора (комар-долгоножка), клоп, кузнечик, морской рак (омар), мошка, мотылёк, муравей, муха, оса, паук, рак, саранча, сверчок, скорпион, таракан, устрица.
Пражские русские. Заметки эмигранта. 
Мы, – это я говорю о Международном фонде «Русская премия», которым занимаюсь уже 13й год, - раздаем свои призы и поздравления накануне православного и греко-католического праздника Святого Николая, личности очень симпатичной и очень многими любимой. Вот и Алексе й Евгеньевич Лугово й в Ужгороде в компании любителей литературы и истории получил от нас специальный денежный приз – за него на нашем сайте проголосовало больше всего болельщиков, а также грамоту - з а особый личный вклад в сохранение русского мира и русского языка на Подкарпатской Руси и в Центральной Европе. Но главной причиной этого награждения, главной заслугой Алексе я Евгеньевич а в нашей среде, в этом самом русском и русинском мире было то, что выучив гимны 6 государств, он остался русским. Тожественная эта случилась 18 декабря 2010 года. Но уже за много лет до этого мы с ним познакомились и приятельствовали – мы были ужгородцы, которые пражане. А стали мы пражанами во времена, разделенные более чем пятьюдесятью годами, Луговой с семьей – в конце 30х, а я - в середине 90х. Но оба мы стали пражанами во времена смутные: Луговые практически бежали с Подкарпатской Руси, когда в нее должны были войти венгерские войска. И кто бы что ни говорил, ни теоретизировал вокруг терминологии, это были фашистские войска, или войска – союзники гитлеровских и совершенно готовые стать фашистскими. Русские граждане Чехословакии без особых колебаний предпочли мадьярскому Будапешту славянскую Прагу. Я в Прагу не бежал с опасной для жизни Украины, ибо в начале 90х еще невозможно было представить, куда она покатится. Однако, одним из главных звоночков, которые привели меня к решению перенести мою предпринимательскую жизнь из Ужгорода в Прагу, были слова первого демократически избранного ужгородского мэра Эмиля Ландовского, что скоро, мол, мы всех этих пришлых москалей отсюда погоним. Сказано было в узком депутатском кругу, а я тоже в те времена был депутатом, поэтому естественно все донесли в подробностях. Недавний марксист-ленинист, кстати, не ужгородец, не знал, что я в этом городе родился, как не знал и того, что когда-нибудь бросить депутата в мусорный ящик, или бросить в квартиру мэра гранату, или пострелять друг в друга из гранатометов, - станет в демократическом нерусском Закарпатье повседневностью. А город Ужгород начинал тогда разваливаться, особенно промышленность, да и все хозяйство. Зарабатывать по-крупному здесь можно было только воровством да контрабандой, Это было не мое. В Брюсселе, в Киеве, в Москве, в Ташкенте меня ждали захватываюшие международные проекты, на которые Европейский Союз, к тому же, выделял приличные суммы. В Праге мы создали фирму, которая была удобна всем - и западным, и бывшим советским деловым людям. И дешево, и.. Европа! И домой в Ужгород – ночь на поезде или на машине. И ездил, естественно. К маме, к друзьям, тогда ни я, ни они еще не представляли, что они станут поклонниками «Правого сектора». Бизнес у меня дома так и не получился, возможности здесь совсем сузились. Как-то я пожаловался тоже известному ужгородцу Олегу Ямалову, что эта моя h igh economy приносит, увы несравненно меньше денег, чем контрабанда водки. На что он философски заметил: «Зато ты живой. А – и он назвал пару знакомых имен, – они уже на кладбище в Баранинцах в почетном первом ряду». Мы в то время еще дружили, и даже первую цистерну бензина из Германии – неразбавленного! - на новую заправку у аэропорта поставили вместе. Открытие той заправки было праздничным событием. Даже молодой батюшка Димитрий Сидор при сём священнодействовал. Я не был с ним знаком и не предполагал, что когда-нибудь мы будем в русинских делах соратниками и... идейными противниками. С Олегом Ямаловым мы перестали общаться после начала войны на Украине – для добропорядочного ужеамериканца я как «сторонник сепаратистов» был не особо удобным партнером.
В бизнесовой пражско-берлинско-московской суете мне стало томительно не хватать «советских»!? – вот что-то приходит на ум это слово, я его не стесняюсь, оно не только мне, но и многим моим ровесникам точно описывает состояние, так и оставлю – зацепок, душевных связей с родиной, с родными людьми. И тут оказалось, что «русскую» Прагу с «русским» Ужгородом вяжет множество серебряных нитей. Я ни в коей мере не пренебрегаю русинскими или украинскими нитями, они тоже пронизывали мою новую жизнь, но я Русский, и мне ближе эти русские завязки. В Праге тогда еще не было засилья бандеровцев и либерастов, да и власовцы еще не воспевали во весь голос, как они освобождали Прагу, а свое служение Гитлеру, как благородную борьбу с коммунизмом. Мне было страшно интересно прикасаться к судьбам русских, объявившихся в роковые послереволюционные годы на Подкарпатской Руси, а потом переселившихся в Чехию и наоборот. Например, Всеволод а Коломацкого , белого офицера, попавшего в Ужгород через Крым и Галлиполи. Уже здесь, в эмиграции он стал священником, архимандритом Андреем. В 1930 году по инициативе русских эмигрантов возвел в Ужгороде знаменитую п равославную церковь Покрова Божьей матери - памятник русским воинам, убиенным в Великую войну. Меня в этом храме крестили, - что еще сказать.. и зачем!? О! Нет, вот еще - кресты мне потом удалось там поставить. Отец Андрей воздвиг в Чехословакии 88 храмов и других церковных строений! А «бабушка русской революции» Екатерина Константиновна Брешко-Брешковск ая приехала в Ужгород в 1919м из Югославии и заявила : «Не могла я до конца отдать свою жизнь России, так постараюсь посвятить остаток своих сил народу Подкарпатской Руси» ! Организовала «Карпаторусскую трудовую партию», еженедельник «Русская земля», «Русский народный банк». Такая вот бабушка. На ее похороны в 1934 году в Праге Томаш Гаррик Масарик прислал венок, а из Парижа приехал проститься Александр Керенский.
В Праге обжились многие русские эммигранты, особенно, люди с профессиями – инженеры, врачи. Один Иван Петрович Павлов, нобелевский лауреат чего стоит. Но вот русские из военных, а ведь таких было большинство, которым не удалось стать священниками, бухгалтерами, агрономами или устроиться такситами уехали из Праги дальше – в Берлин, в Париж. Возможностей там, конечно, было больше. Что занятно - уезжали эти беспокойные русские и по такой непонятной практичным европейцам причине: «Скучно здесь...»
Да! А ведь была и другая, встречная волна: сначала через Турцию, через Алжир в Прагу, а потом – в Ужгород. На новой для чехов и словаков, послевоенной территории был введен своеобразный «режим наибольшего благоприятствования». Инвестиции лились рекой. Или точнее, «речкой». Кстати, подобная ситуация повторилась и после присоединения к Советскому Союзу – новые родители задабривают приемных детей. Поэтому на Подкарпатской Руси было больше работы для специалистов и была даже «колониальная» надбавка, этакие «северные». К тому же, чего скрывать, Карпаты для чехов были как Сибирь, а для русских!? – уютное местечно, да еще и со словом Русь в названии. В 1933 году в Ужгород переехал пражский петербуржец Петр Петрович Милославский и организовал хор «Боян» , с многоголосьем. После войны он приложил руку к созданию знаменитого и поныне Закарпатского народного хора . Обосновалась в Ужгороде и русская актриса Лидия Степановна Панкратова-Ильяшенко , двоюродн ая сестр а Андрея Белого, приятельница Блока, Маяковского , Мейерхольда. Ее муж, Панкратов, строил в Ужгороде микрорайон Галаго и «Народную раду » или «Белый дом». С Лидией Степановной я успел познакомиться и, можно сказать, подружиться. Она тоже теплый кусочек моего пражско-ужгородского мира.
А вот, внимание! В 1926 году в Ужгороде выходец из Краснодарского края Евгений Владимирович Луговой-Федосеев – да, да, отец Алексея Евгеньевича, - выпустил книгу «Животноводство» объемом в 300 страниц на русинском языке (!). Вслед за ней последовали «Луговодство» и «Свиноводство», пособие для крестьян «Ветеринарный порадник» . В Перечине, Середнем, Оноковцах, Изе, Великом Бычкове, Великих Лучках он организовал для крестьян курсы по 13 дисциплинам .
Луговые выделялись среди пражских русских необычным решением - вернуться после войны на родину, в Советский Союз. Но им принять это решение было не так уж и сложно – родная Подкарпатская Русь стала частью Союза. Из Ужгорода богатейшая, огромная его территория была открыта всем. Это и меня всегда восхищало. Как-то слетал по делам мингазпромовским из Ужгорода в Уренгой. Потом обвел на карте циркулем круг с центром в Ужгороде. Боже мой, чего в нем только не оказалось! И часть Индии, и часть Гренландии, и недоступные тогда манящие Канарские острова! Я был невыездным. Через 10 лет я до них добрался. Известно, что Алексей Евгеньевич тоже был характера неусидчиво го. После б иофак а Ужгородского университета он работал орнитологом в Дарвинском на Вологод щине , Астраханском , Росточанском на Львовщин е , Карпатском заповедниках , то есть в полевых условиях! Доцентствовал, был зав.кафедрой и деканом в Мордовском пединституте в Саранске. Ч итал экологию студентам Закарпатского филиала Киевского славистического университета в Ужгороде . Диссертацию защищал в Горьком - Нижнем Новгороде .
Как он сам замечает в одном из попавших ко мне его писем : « Эта неусидчивость меня в конце-концов и наказала. Жил бы я себе теперь припеваючи в Среднем Поволжье – в Саранске – в окружении моих бывших учеников, а теперь важных персон Мордовской республики. И главное – жил бы в России! Меня же потянуло в Карпаты. Кто мог тогда предположить распад Союза? Я оказался никудышным оракулом. В итоге живу теперь на Украине и вновь чувствую себя в роли эмигранта. Стоило ли в таком случае покидать Чехию? »
Приятельница Лугового по Подкарпатской Руси и по Праге Наталья Лаштовичкова-Куфтина после войны Чехию не покинула. Для нее Подкарпатская Русь осталась Русью, где в довоенном ужгородском «Русском Культурно-просветительском обществе им. Александра Духновича» режисс ировала Ольга Куфтина-Полиевктова , да! - член Пражской труппы МХАТа . И крестная мать Алеши Лугового, как раз ее имя и фамилия значатся в его "Свидетельстве о крещённых и миропомазанных" . Подписанном отцом Андреем - Всеволодом Коломацким , - а кем же еще в русской семье в Ужгороде тех лет!? Поэтому я повез а Прагу Наталье Евгеньевне приветы от крестника её матери. По православными канонам вроде как от родни. И так вот стал (не)вольным свидетелем и участником возобновления давней дружбы двух ужгородцев и однокашников по п ражской гимназии. Перевозил, передавал письма и книги. Были они о них и о нашей родине. Например, альманахи «Русская культура Закарпатья» от Алексея Евгеньевича или семейная история «Пельмени и брамборак», хорошо известная русской диаспоре в Чехии, от Натальи Евгеньевны. Сидели у рабочих столов, дома, то у Лугового в Ужгороде, то у Лаштовичковой в Праге. Мобильники были еще без камеры, поэтому снять и выложить в ФБ не получалось. Рассматривали семейные фото и говорили о прекрасном и печальном, о былом. «Это Невицкое. Вы тоже ездили туда?.. - Написал было по имеющемуся у меня адресу Копецкой – ответа не дождался . Ущел Борис Андрейко (он уехал из Праги в Мукачево раньше моего, где - то в 1946 году). И Лёня Попов. А как там Петя Климушкин? Спачинская, Мусатова, Пршиходская, Йитка Черна? О Жоре Качуре... ну никак его не вспомню...- Между прочим, многие русские и чешские барышни были отчаянно влюблены в Алика-Алешу Лугового.»
Я был очень рад изданию книги Алексея Евгеньевича «Пернатые самоцветы Ужгорода». А статья « Читая Гоголя глазами зоолога»! Не могу удержаться, чтобы не процитировать: «Наш рассказ уместно начать с фамилии писателя. Как знает любой охотник и натуралист, гоголь – один из видов диких уток. Причём вида очень своеобразного: у большинства утиных птиц гнездовья как бы «приземлены» или «приводнены». А вот гоголи предпочитают выводить птенцов на деревьях, на высоте в 10 и даже 1 2 м. Там они заселяют дупла, либо построенные человеком «гоголятни» (крупные «скворечники»). Порой заселяют и дупла на удалении от водоёма (было бы дупло!). Гоголята, как только выклюнутся из яиц, прыгают отважно с высоты на землю и бегом устремляются за матерью к ближайшему водоёму.
Самец утки-гоголя очень наряден: оперение парадное, чёрно-белое; по бокам очень крупной чёрной головы имеются округлые белые пятна-«монетки» … Смотрится эффектно! Не зря говорят о франтах - «гоголем» ходит!»…
В старину на Руси практиковали сбор гоголиных яиц, а после выведения утят заготовляли также ценный гоголиный пух, которым самка выстилает гнездо. Этот промысел именовался «гоголиным гоном». Сродни бортникам, которые кое-где и сегодня добывают мёд диких пчёл, существовали профессиональные сборщики гоголиной продукции. Гоголиные угодья считались высокодоходным яично-пуховым хозяйством и, согласно летописям, не раз становились предметом столкновений между древнерусскими удельными князьями. Возможно, что далёкий предок Николая Васильевича был причастен к «гоголиным гонам»?
Позднее наши личные встречи с Луговым прекратились, - я, увы, совсем перестал бывать в Ужгороде. Неисповедимыми путями я вдруг стал на Украине «персона нон грата». Поехал в составе международной делегации наблюдателей на выборы в мятежный Луганск. Ну, и описал то, что видел там, совсем иными словами и красками, чем того ожидали от меня киевские власти. Попал под раздачу.. - так говорят не только картежники. И опять как когда-то семью Луговых выручила меня Прага. В межвоенные времена она не без основания считалась даже в Европе островком демократии. Сегодняшнюю Чехию назвать символом демократии и уж тем более независимости нелегко, но относительный правопорядок, безусловно, имеется. Хотя здесь и пребывают во множестве представители различных «сбу» и «батальонов», наехать по-крупному на гражданина Чехии они опасаются. Гитлеровцы во времена Протектората Чехии и Моравии тоже занимались своими как бы подданными русской национальности без особого рвения. Хотя всякое бывало – и сажали, и расстреливали. Гестапо, оно ведь Geheime Staatspolizei - Гехайме Штаатсполицай, то есть, «тайная государственная полиция» , в таком качестве и работает. Длинные списки нежелательных персон, в которых я числюсь под почетным, - одним из самых начальных, - номером 36, подписаны лично президентом этой самой демократической Украины. Кстати, попали в них и сразу вместе со мной, и позднее несколько моих чешских друзей и знакомых – политиков, в том числе депутатов парламента. Для меня отлучение от родины, от корней было очень болезненым и печальным. В конце концов маму я хоронил в Ужгороде по телефону.. в смысле, слушал, как отпевали на Кальварии, на кладбище, где мальчишками мы облазили все его закоулки, где в советские времена откровениями для нас были фотографии или надписи с «ять» на могилах офицеров царской армии - граждан Чехословакии.
А вот что случилось совсем недавно! Неисповедимыми путями в Праге обьявился Вася - внук Алексея Евгеньевича! То есть он объявился как раз не случайно, а напротив – выиграл какой-то интергрант на учебу. Чертовски симпатичный и талантливый молодой человек. А я же у дорогих мне Луговых как бы должник! И вот уже я везу с собой поэта и будущего кинорежиссера в тир под горой, в недалеком лесу и парке в Цтеницах. И мы палим по очереди из 75й ЧеЗэты 9ти милиметровыми Люгерами по круговым, развешаным поближе и подальше мишеням. Пистолет у него в руках дергается так, - ох.. мало не покажется! Я почти счастлив – мальчишке повезло, кто его еще потащит пострелять боевыми. Вообще в Чехии сейчас модно вооружаться. Понятно... мигранты идут! Поэтому чехи шутят: «Я не звоню 158 (в полицию). У меня СА-58 (винтовка, полуавтомат)» В следующий раз мы с ним тащимся на гольф.. Чего ж моему комплекту клюшек ржаветь. Берем двойку-дерево.. потом семерку-железо.. и паттер. Есть, правда в этом моем меценатстве и шкурный интерес, далеко идущий расчет. Лежит у меня в столе сценарий фильма «Как русины в гольф играли». В программе «На восток от запада» на карловарском кинофестивале – можно с ним и в десятку! Но Вася не только будущий режиссер, он украинский поэт. Хороший поэт. Точнее, может стать хорошим. Но он не будет как его дед лауреатом «Русской премии» для русского и русинского национальных меньшинств. Он учился уже во времена, когда русский язык стал изгоем, а русинский так и не появился в учебных программах Подкарпатской Руси. Это вам не довоенная Прага с ее само собой разумеющейся Пражской русской реальной гимназией, куда ходил Алик Луговой. Молодежь на Закарпатье говорит по-украински... И фамилия у Васи не Луговой, а Малышка – по отцу. Поэтому и моя история с русскими Луговыми в Праге, выучившими 6 гимнов, подошла к концу. По мне, так красивая история...
Александр Гегальчий
